Abwarten und Tee trinken
Название: Капельками горячей крови
Автор: Daylighter aka Синяя Сво
Рейтинг: R
Пейринг: Эдвард Каллен/Белла Свон
Жанр: Ангст, Deathfic
Дисклеймер: Мне ничего не принадлежит. Все у Ст. Майер.
Размер: мини
Статус: закончен
Предупреждения: смерть персонажа
Саммари: Соткать новолуние из боли и слез, обагрить его алой кровью, укусить морозом, продирающим до самого сердца... и оставить лишь одно слово, почти вычеркнутое из жизни, - НАДЕЖДА.
читать дальше
Листья, грязно-желтые, мокрые от тяжелых дождевых капель, прелые и жухлые под ногами. Запах сырой мороси и промозглой земли.
Остервенело треплющий волосы ветер забивает обратно в глотку рыдания.
— Где ты?!
Слезы градом катятся из воспаленных опухших глаз, и сердце раненой птицей больно бьется о ребра, будто хочет вырваться на свободу, будто хочет вернуться к тому, кому оно принадлежит. И она задыхается от своей потери, теряется в несчастной любви, путается.
Секунды. Минуты. Часы.
Дрожь пробирает до самых костей.
А она все ждет, уговаривая онемевшее тело потерпеть еще немного, зная, что еще чуть-чуть, и сознание треснет от колотящего его озноба, лопнет, как стекло, сверкая тысячью разноцветных осколков ее истекающего кровью сердца. Но она все стоит, упрямо глядя в темноту расстилающегося перед ней осеннего ливня.
Ведь она хочет вернуть его?..
Тихий еле различимый в шуме дождя шепот срывается с обветренных искусанных до синяков губ:
— Где же ты?..
Сухие рыдания рвутся из груди, и горло сводит от судорожных всхлипов. Эдвард был прав. Он не хочет ее. Она не слишком хороша для него. Она его не заслуживает. Белла свернулась клубком и заплакала. Ведь он ушел... ушел... ушел!..
***
Теплая мужская куртка на плечах, и чашка немного поостывшего земляничного чая греет замерзшие пальцы, но не душу.
— Страдать бессмысленно, Белла, — твердо говорит оборотень, смотря ей в глаза, будто хочет загипнотизировать ее.
— Ты прав, Джейк... бессмысленно, — послушно соглашается Белла и бросает задумчивый взгляд в сторону леса, которого пока лишь едва-едва коснулась приближающаяся зима. — Страдать бессмысленно. И плакать — тоже.
А теперь попробуй объяснить это сердцу.
***
— Ты что, совсем рехнулась?! — разъяренно кричит на нее Джессика, но Белла практически не слышит ее.
Девушки вышли из ночного клуба, в который она по глупости согласилась пойти, и жуткая наркотическая музыка все еще гремит в ушах. Белла передергивается от отвращения, вспоминая девушек и парней, которых она видела сегодня — их лоснящаяся липкая от пота обнаженная кожа, неприятное тепло, волнами окатывающее сладковато-пьянящим головокружением, едкий сигаретный дым, перемежавшийся с кислотно-зелеными, розовыми и золотыми красками цветомузыки. И она, плотно прижимающаяся к какому-то сальному брюнету, что-то шепчущему ей на ушко, обнимающему ее за талию, целующему ее... Джессика едва увела ее от него.
Белла зажала ладонью рот и, нелепо согнувшись посреди дороги, зажмурилась, борясь с подступившей тошнотой и слезами, собравшимися в уголках глаз.
— Долбанная шизофреничка!
***
— Эдвард... Эдвард... Эдвард... — будто молитву шептала она, и ее голос едва слышен в заснеженном лесу. Мир шатался перед глазами, и сил идти по насквозь промерзшей земле с каждым шагом становилось все меньше.
Белла сомкнула веки, замедлив шаг, чувствуя, как легкие снежинки подают на ее щеки и не тают. Она замерзла. Она слишком холодная. Но все же не такая, как он. Боль сковала ее тело в своих ледяных объятиях, запечатлев ласковый поцелуй на лбу.
— Вернись... вернись... вернись...
«Ушел, ушел, ушел», — захохотал ветер, бросая горсть колкого сухого колючего снега ей в лицо и обдавая холодным дыханием смерти.
— Смерти... — эхом откликнулась на свои мысли девушка, широко распахнув карие глаза.
Нога зацепилась за что-то, и, потеряв равновесие, Белла упала, ободрав до крови щеку веткой какого-то куста.
Терпи, Белла. Терпи.
Но она не могла, и теперь рыдала в голос, исступленно колотя кулаками по снегу, размазывая по лицу кровь и слезы. Она плакала, захлебываясь слезами, как только плачут маленькие дети, как плачут те, кто знает, что потерянного не вернуть. А боль кованым из железа ножом все вонзалась в агонизирующее сердце так, словно хотела разодрать его в клочья.
Она бредила им. Джессика права. Она рехнулась, и поэтому приходит сюда — на место, где он простился с ней. Да-да, все только поэтому.
***
Да, она рехнулась, и только поэтому, увидев Эдварда в своей спальне, запрокинула голову и звонко засмеялась, трясясь всем телом, чувствуя, как взрезающий стеклом горло воздух застревает в глотке, не проходя в легкие.
— Белла?
Она уже задыхалась. Эдвард осторожно обнял ее за плечи, но Белла лишь продолжала смеяться. И вдруг она разрыдалась, судорожно всхлипывая между приступами то ли смеха, то ли плача.
— Как ты мог! — яростно заколотила она кулаками по его груди.
Сейчас главным было ударить как можно сильнее. Причинить как можно больше боли за все те дни, что его не было с ней рядом.
Эдвард коснулся ее щеки, тихонько и нежно гладя влажную от слез и пота кожу.
— Белла... — он наклонился к ней.
Белла застонала и стиснула его плечи, отвечая на его свирепый поцелуй с не меньшей яростью, вцепившись ему в волосы и вкушая вкус сладких, как мед, губ. Он потянул ее на пол, посадив к себе на колени и исступленно целуя ее грудь и задрожавший с его первым прикосновением животик.
— Ты ушел, — беспомощно захныкала она и сцепила руки на его шее, задрожав, когда он вошел в нее.
— Я вернулся.
— Вернулся?
— Я всегда возвращаюсь к тебе.
***
— Я всегда возвращаюсь к тебе.
Что-то громко хлопнуло, и сильный удар вышиб из легких, казалось, весь воздух, заставив тело выгнуться от боли.
Белла распахнула глаза и уперлась взглядом в деревянную ножку кровати. Стекла дрожали, казалось, что рама ходит ходуном, не в силах противостоять ярости ветра, проникающего внутрь.
С трудом поднявшись на ноги, она увидела, что рама треснула, и ветер, неся с собой снег и холод, свободно разгуливал по комнате.
Белла замерла. Сердце пропустило удар и забилось в бешеном темпе. Ледяная снежинка, упавшая ей на ладонь, больно ужалила теплую кожу, и на лице медленно расплылась блаженная улыбка.
Это он. Он вернулся. Это Эдвард.
— Эдвард! — громко хлопнув дверью и не обращая ни малейшего внимания на шум в комнате Чарли, закричала Белла, выскочив на крыльцо как и была в рваной синей футболке и шортах. Ее лицо сияло улыбкой, а дыхание окончательно сбилось. —Эдвард, ты где?
Тишина. И лишь ветер ответил ей: засмеялся, забираясь за шиворот, впиваясь иголочками в тело, холодя искалеченную душу.
— Эдвард? — тихо позвала она.
Понимание медленным обжигающим ядом заструилось по бешено пульсирующим венам.
Никого. Он не вернулся.
Дикий крик боли слетел с ее губ.
***
Обхватив голову руками, будто пытаясь не дать ей взорваться от боли, впиваясь ногтями в кожу, сидя в кресле перед окном, Белла медленно раскачивалась взад и вперёд.
Он не вернется.
Она захлёбывалась в своём горе, утягивающем её на самое дно.
Покалеченная душа жаждала смерти.
Что-то промелькнуло в окне. Белла подняла голову.
Кроваво-красные волосы казались змеями, шипящими в сумраке. Улыбка, больше похожая на оскал, сверкнула, как отравленная жидкость.
Белла медленно поднялась и подошла к окну. Она читала, что за душами смертных приходят жнецы, когда ангелы оставляют их.
Скрипнула щеколда. Щеку укусил холодом ледяной ветер, замурчал, проникая под кожу, впиваясь коготками в израненное сердце. Возможно, и смерть бывает приятной.
Белла медленно, словно сопротивляясь толще воды, перелезла на крышу террасы, так и не разорвав зрительный контакт. На заостренном лице ни намека на цвет за исключением красного мазка губ, растянутых в гротескно-широкой торжествующей улыбке.
Виктория смотрела на нее алыми глазами.
Вдох.
Я пришла.
Выдох. Карие глаза расширились, мелко задрожали от напряжения, словно налитые свинцом руки распахнулись в приглашающем жесте.
Я — твоя добыча.
Виктория улыбалась. Она поднялась в полный рост, секунду балансируя на краю крыши, и вдруг исчезла, оставив за собой лишь эхо смешка.
Белла подбежала к краю — перед ней раскинулся лес.
В следующую секунду толчок сбил Беллу с ног, ее протащило по крыше, и на секунду мир перевернулся, завертелся в бесконечном хороводе, мелькая разноцветными пятнами. Вихрь неряшливых клякс резал глаза, и она летела, проваливаясь в зыбкую темноту.
А потом был удар, выбивший из легких воздух, и боль, разорвавшая тело на куски.
***
Музыка ветра звучала в ушах, он в жизни не бежал так быстро — ударившись о землю руками и коленями рядом с ней с такой силой, что казалось, переломал себе кости. Горло сжалось от резкой боли — воздух вокруг пропитался солью и медью. Кровью.
Он склонился к ней, ее веки дрогнули и приподнялись, она подняла на него темные глаза, в которых мелькнуло какое-то удивление и сразу же — готовность принять как неизбежное то, что он очутился рядом:
— Эдвард?
— Ага, — его голос сорвался на шепот, — это я…
— Ты здесь... Я знала, что ты услышишь меня. Я знала, что ты... вернешься, — ее дрожащая рука коснулась его лица, и Эдвард вздрогнул — ее кожа была почти такой же холодной, как и его собственная. Белла чуть улыбнулась. — Ты всегда возвращаешься ко мне.
— Нам нужно к Карлайлу, — его голос дрожал, в голове была каша.
Он подхватил ее на руки, но Белла неожиданно слабо вскрикнула. Из ее глаз брызнули слезы, на бледных веках проступили синие вены, грудь судорожно поднялась и опала.
— Мне больно, — прошептала она.
И он не смог. Не смог сказать «ну, потерпи немного», слова просто пропали, словно он никогда не знал человеческую речь. Осторожно опустив ее на землю, он стянул с себя свитер и подложил его ей под голову — светлая ткань тут же окрасилась в красный цвет.
— Эдвард, — позвала она тебя, и он содрогнулся — настолько тихо и ровно звучал ее голос.
Слабый по-зимнему холодный свет солнца посеребрил ее веки, делая белоснежную кожу прозрачной — казалось, будто можно прямо сквозь нее смотреть на свет, и тот непременно будет виден, как просвечивает огонек газовой лампы сквозь тончайшую папиросную бумагу.
— Я хочу, чтобы ты пообещал мне кое-что, — ее дыхание опалило щеку. — Я хочу, чтобы ты жил дальше.
Боль электрическим током прошла по телу. Он выпрямился — на щеке остался след, как от какой-то жуткой помады — кровавый след ее губ.
— Ты поправишься, Белла, — голос Эдварда звучал твердо, хотя внутри все дрожало от невыносимой муки. — Ты простишь меня...
Белла посмотрела на него своими шоколадными глазами и мягко улыбнулась. Грудь сдавило и стало трудно дышать.
— Ангелы оставляют людей, когда приходит их время, — с той же слабой улыбкой прошептала она.
Эдвард яростно замотал головой.
— Нет, нет...
Она сделала глубокий вдох — и моментально подавилась, закашлялась. Кровь крошечными рубиновыми капельками оросила его рубашку, враз ставшую алой и влажной. К горлу подступила тошнота.
— Ты должен.
Веки Беллы сомкнулись.
Неподалеку догорал костер из останков Виктории — Эммет и Джаспер поработали на славу. Ветер остервенело бил в лицо, и холодное солнце серебрило тоненькие дорожки слез на щеках Беллы. А Эдвард все продолжал стоять перед ней на коленях, как ангел.
Как ангел, навсегда потерявший свои крылья.
Автор: Daylighter aka Синяя Сво
Рейтинг: R
Пейринг: Эдвард Каллен/Белла Свон
Жанр: Ангст, Deathfic
Дисклеймер: Мне ничего не принадлежит. Все у Ст. Майер.
Размер: мини
Статус: закончен
Предупреждения: смерть персонажа
Саммари: Соткать новолуние из боли и слез, обагрить его алой кровью, укусить морозом, продирающим до самого сердца... и оставить лишь одно слово, почти вычеркнутое из жизни, - НАДЕЖДА.
читать дальше
Листья, грязно-желтые, мокрые от тяжелых дождевых капель, прелые и жухлые под ногами. Запах сырой мороси и промозглой земли.
Остервенело треплющий волосы ветер забивает обратно в глотку рыдания.
— Где ты?!
Слезы градом катятся из воспаленных опухших глаз, и сердце раненой птицей больно бьется о ребра, будто хочет вырваться на свободу, будто хочет вернуться к тому, кому оно принадлежит. И она задыхается от своей потери, теряется в несчастной любви, путается.
Секунды. Минуты. Часы.
Дрожь пробирает до самых костей.
А она все ждет, уговаривая онемевшее тело потерпеть еще немного, зная, что еще чуть-чуть, и сознание треснет от колотящего его озноба, лопнет, как стекло, сверкая тысячью разноцветных осколков ее истекающего кровью сердца. Но она все стоит, упрямо глядя в темноту расстилающегося перед ней осеннего ливня.
Ведь она хочет вернуть его?..
Тихий еле различимый в шуме дождя шепот срывается с обветренных искусанных до синяков губ:
— Где же ты?..
Сухие рыдания рвутся из груди, и горло сводит от судорожных всхлипов. Эдвард был прав. Он не хочет ее. Она не слишком хороша для него. Она его не заслуживает. Белла свернулась клубком и заплакала. Ведь он ушел... ушел... ушел!..
***
Теплая мужская куртка на плечах, и чашка немного поостывшего земляничного чая греет замерзшие пальцы, но не душу.
— Страдать бессмысленно, Белла, — твердо говорит оборотень, смотря ей в глаза, будто хочет загипнотизировать ее.
— Ты прав, Джейк... бессмысленно, — послушно соглашается Белла и бросает задумчивый взгляд в сторону леса, которого пока лишь едва-едва коснулась приближающаяся зима. — Страдать бессмысленно. И плакать — тоже.
А теперь попробуй объяснить это сердцу.
***
— Ты что, совсем рехнулась?! — разъяренно кричит на нее Джессика, но Белла практически не слышит ее.
Девушки вышли из ночного клуба, в который она по глупости согласилась пойти, и жуткая наркотическая музыка все еще гремит в ушах. Белла передергивается от отвращения, вспоминая девушек и парней, которых она видела сегодня — их лоснящаяся липкая от пота обнаженная кожа, неприятное тепло, волнами окатывающее сладковато-пьянящим головокружением, едкий сигаретный дым, перемежавшийся с кислотно-зелеными, розовыми и золотыми красками цветомузыки. И она, плотно прижимающаяся к какому-то сальному брюнету, что-то шепчущему ей на ушко, обнимающему ее за талию, целующему ее... Джессика едва увела ее от него.
Белла зажала ладонью рот и, нелепо согнувшись посреди дороги, зажмурилась, борясь с подступившей тошнотой и слезами, собравшимися в уголках глаз.
— Долбанная шизофреничка!
***
— Эдвард... Эдвард... Эдвард... — будто молитву шептала она, и ее голос едва слышен в заснеженном лесу. Мир шатался перед глазами, и сил идти по насквозь промерзшей земле с каждым шагом становилось все меньше.
Белла сомкнула веки, замедлив шаг, чувствуя, как легкие снежинки подают на ее щеки и не тают. Она замерзла. Она слишком холодная. Но все же не такая, как он. Боль сковала ее тело в своих ледяных объятиях, запечатлев ласковый поцелуй на лбу.
— Вернись... вернись... вернись...
«Ушел, ушел, ушел», — захохотал ветер, бросая горсть колкого сухого колючего снега ей в лицо и обдавая холодным дыханием смерти.
— Смерти... — эхом откликнулась на свои мысли девушка, широко распахнув карие глаза.
Нога зацепилась за что-то, и, потеряв равновесие, Белла упала, ободрав до крови щеку веткой какого-то куста.
Терпи, Белла. Терпи.
Но она не могла, и теперь рыдала в голос, исступленно колотя кулаками по снегу, размазывая по лицу кровь и слезы. Она плакала, захлебываясь слезами, как только плачут маленькие дети, как плачут те, кто знает, что потерянного не вернуть. А боль кованым из железа ножом все вонзалась в агонизирующее сердце так, словно хотела разодрать его в клочья.
Она бредила им. Джессика права. Она рехнулась, и поэтому приходит сюда — на место, где он простился с ней. Да-да, все только поэтому.
***
Да, она рехнулась, и только поэтому, увидев Эдварда в своей спальне, запрокинула голову и звонко засмеялась, трясясь всем телом, чувствуя, как взрезающий стеклом горло воздух застревает в глотке, не проходя в легкие.
— Белла?
Она уже задыхалась. Эдвард осторожно обнял ее за плечи, но Белла лишь продолжала смеяться. И вдруг она разрыдалась, судорожно всхлипывая между приступами то ли смеха, то ли плача.
— Как ты мог! — яростно заколотила она кулаками по его груди.
Сейчас главным было ударить как можно сильнее. Причинить как можно больше боли за все те дни, что его не было с ней рядом.
Эдвард коснулся ее щеки, тихонько и нежно гладя влажную от слез и пота кожу.
— Белла... — он наклонился к ней.
Белла застонала и стиснула его плечи, отвечая на его свирепый поцелуй с не меньшей яростью, вцепившись ему в волосы и вкушая вкус сладких, как мед, губ. Он потянул ее на пол, посадив к себе на колени и исступленно целуя ее грудь и задрожавший с его первым прикосновением животик.
— Ты ушел, — беспомощно захныкала она и сцепила руки на его шее, задрожав, когда он вошел в нее.
— Я вернулся.
— Вернулся?
— Я всегда возвращаюсь к тебе.
***
— Я всегда возвращаюсь к тебе.
Что-то громко хлопнуло, и сильный удар вышиб из легких, казалось, весь воздух, заставив тело выгнуться от боли.
Белла распахнула глаза и уперлась взглядом в деревянную ножку кровати. Стекла дрожали, казалось, что рама ходит ходуном, не в силах противостоять ярости ветра, проникающего внутрь.
С трудом поднявшись на ноги, она увидела, что рама треснула, и ветер, неся с собой снег и холод, свободно разгуливал по комнате.
Белла замерла. Сердце пропустило удар и забилось в бешеном темпе. Ледяная снежинка, упавшая ей на ладонь, больно ужалила теплую кожу, и на лице медленно расплылась блаженная улыбка.
Это он. Он вернулся. Это Эдвард.
— Эдвард! — громко хлопнув дверью и не обращая ни малейшего внимания на шум в комнате Чарли, закричала Белла, выскочив на крыльцо как и была в рваной синей футболке и шортах. Ее лицо сияло улыбкой, а дыхание окончательно сбилось. —Эдвард, ты где?
Тишина. И лишь ветер ответил ей: засмеялся, забираясь за шиворот, впиваясь иголочками в тело, холодя искалеченную душу.
— Эдвард? — тихо позвала она.
Понимание медленным обжигающим ядом заструилось по бешено пульсирующим венам.
Никого. Он не вернулся.
Дикий крик боли слетел с ее губ.
***
Обхватив голову руками, будто пытаясь не дать ей взорваться от боли, впиваясь ногтями в кожу, сидя в кресле перед окном, Белла медленно раскачивалась взад и вперёд.
Он не вернется.
Она захлёбывалась в своём горе, утягивающем её на самое дно.
Покалеченная душа жаждала смерти.
Что-то промелькнуло в окне. Белла подняла голову.
Кроваво-красные волосы казались змеями, шипящими в сумраке. Улыбка, больше похожая на оскал, сверкнула, как отравленная жидкость.
Белла медленно поднялась и подошла к окну. Она читала, что за душами смертных приходят жнецы, когда ангелы оставляют их.
Скрипнула щеколда. Щеку укусил холодом ледяной ветер, замурчал, проникая под кожу, впиваясь коготками в израненное сердце. Возможно, и смерть бывает приятной.
Белла медленно, словно сопротивляясь толще воды, перелезла на крышу террасы, так и не разорвав зрительный контакт. На заостренном лице ни намека на цвет за исключением красного мазка губ, растянутых в гротескно-широкой торжествующей улыбке.
Виктория смотрела на нее алыми глазами.
Вдох.
Я пришла.
Выдох. Карие глаза расширились, мелко задрожали от напряжения, словно налитые свинцом руки распахнулись в приглашающем жесте.
Я — твоя добыча.
Виктория улыбалась. Она поднялась в полный рост, секунду балансируя на краю крыши, и вдруг исчезла, оставив за собой лишь эхо смешка.
Белла подбежала к краю — перед ней раскинулся лес.
В следующую секунду толчок сбил Беллу с ног, ее протащило по крыше, и на секунду мир перевернулся, завертелся в бесконечном хороводе, мелькая разноцветными пятнами. Вихрь неряшливых клякс резал глаза, и она летела, проваливаясь в зыбкую темноту.
А потом был удар, выбивший из легких воздух, и боль, разорвавшая тело на куски.
***
Музыка ветра звучала в ушах, он в жизни не бежал так быстро — ударившись о землю руками и коленями рядом с ней с такой силой, что казалось, переломал себе кости. Горло сжалось от резкой боли — воздух вокруг пропитался солью и медью. Кровью.
Он склонился к ней, ее веки дрогнули и приподнялись, она подняла на него темные глаза, в которых мелькнуло какое-то удивление и сразу же — готовность принять как неизбежное то, что он очутился рядом:
— Эдвард?
— Ага, — его голос сорвался на шепот, — это я…
— Ты здесь... Я знала, что ты услышишь меня. Я знала, что ты... вернешься, — ее дрожащая рука коснулась его лица, и Эдвард вздрогнул — ее кожа была почти такой же холодной, как и его собственная. Белла чуть улыбнулась. — Ты всегда возвращаешься ко мне.
— Нам нужно к Карлайлу, — его голос дрожал, в голове была каша.
Он подхватил ее на руки, но Белла неожиданно слабо вскрикнула. Из ее глаз брызнули слезы, на бледных веках проступили синие вены, грудь судорожно поднялась и опала.
— Мне больно, — прошептала она.
И он не смог. Не смог сказать «ну, потерпи немного», слова просто пропали, словно он никогда не знал человеческую речь. Осторожно опустив ее на землю, он стянул с себя свитер и подложил его ей под голову — светлая ткань тут же окрасилась в красный цвет.
— Эдвард, — позвала она тебя, и он содрогнулся — настолько тихо и ровно звучал ее голос.
Слабый по-зимнему холодный свет солнца посеребрил ее веки, делая белоснежную кожу прозрачной — казалось, будто можно прямо сквозь нее смотреть на свет, и тот непременно будет виден, как просвечивает огонек газовой лампы сквозь тончайшую папиросную бумагу.
— Я хочу, чтобы ты пообещал мне кое-что, — ее дыхание опалило щеку. — Я хочу, чтобы ты жил дальше.
Боль электрическим током прошла по телу. Он выпрямился — на щеке остался след, как от какой-то жуткой помады — кровавый след ее губ.
— Ты поправишься, Белла, — голос Эдварда звучал твердо, хотя внутри все дрожало от невыносимой муки. — Ты простишь меня...
Белла посмотрела на него своими шоколадными глазами и мягко улыбнулась. Грудь сдавило и стало трудно дышать.
— Ангелы оставляют людей, когда приходит их время, — с той же слабой улыбкой прошептала она.
Эдвард яростно замотал головой.
— Нет, нет...
Она сделала глубокий вдох — и моментально подавилась, закашлялась. Кровь крошечными рубиновыми капельками оросила его рубашку, враз ставшую алой и влажной. К горлу подступила тошнота.
— Ты должен.
Веки Беллы сомкнулись.
Неподалеку догорал костер из останков Виктории — Эммет и Джаспер поработали на славу. Ветер остервенело бил в лицо, и холодное солнце серебрило тоненькие дорожки слез на щеках Беллы. А Эдвард все продолжал стоять перед ней на коленях, как ангел.
Как ангел, навсегда потерявший свои крылья.
@темы: фанфик, Эдвард Каллен/Белла Свон
-
-
17.04.2011 в 21:44-
-
01.05.2011 в 15:03